OVIK

  Я не так давно понял одну страшную вещь: вся жизнь равняется слову "жди". Ты всё время что-то ждёшь. Ждёшь пока остынет кофе. Ждёшь лето. Ждёшь Новый Год. Ждёшь когда упадёт астероид, и когда твоя кошка наконец нажрётся. Ты ждёшь сообщения в Фейсбуке и звонка на телефон. Не важно сколько тебе - тридцать, семьдесят или пять. В сорок ты ждешь жену с работы, а в пять, когда мама заберёт с садика. И всё ждёшь и ждёшь: зарплату, окончание фильма, у моря погоды, когда уйдут лишние килограммы, а придут седые волосы. Ждёшь победу над своими страхами и поражение конкурента. Ждёшь, ждёшь, ждёшь. Ждёшь подарка и просто доброго слова. Ждёшь подвоха и трамвай. Ждёшь доставку пиццы и окончания рабочего дня. И опять ждёшь, ждёшь, ждёшь. Ждут все, всего и всегда. И даже полковник ждёт письма, хотя ему никто не пишет. Но самое сладкое, что кто-то ждёт и тебя. Не потому, что от тебя что-то нужно, а просто ждёт потому, что ты есть. Не важно, где тебя ждут: в сети, дома, или в аду... Торопитес

  Вопрос существования жизни после смерти терзает человечество на протяжении всей его истории. За тысячелетия народы мира создали множество концепций того, что ожидает человека «по ту сторону». «Вокруг света» предлагает отправиться в воображаемый тур по загробным мирам, не связанным с авраамическими религиями. Фото Panther Media GmbH / Alamy via Legion Media Вальхалла Величественный чертог скандинавского бога Одина в Асгарде принимает в свои объятья избранных воинов, погибших в бою, — эйнхериев. В просторном доме Одина копья используются вместо стропил, крышу покрывают щиты, а освещает чертог блеск мечей. В Вальхаллу ведут 540 дверей: по преданию, когда придет Рагнарёк — последняя битва и гибель мира, — через каждую из них выйдут 800 воинов и сразятся с чудовищами. Фото INTERFOTO / Alamy via Legion Media Пока же Рагнарёк не наступил, попавшие в Вальхаллу бесконечно сражаются друг с другом, а потом как ни в чем ни бывало вместе садятся пировать. Они пьют медовое молоко, который дает коз

  Сколько весит молитва? Один мой знакомый как-то раз попытался найти ответ на этот вопрос, но и по сей день теряется в догадках. Хотя однажды поиск его чуть было не увенчался успехом… В то время он был владельцем маленькой продуктовой лавки на Вест-Сайде, что в Нью-Йорке. Шел 1918 год; близилось Рождество. Примерно за неделю до праздника в лавку заглянула усталая женщина. Она хотела приготовить детям рождественский ужин, но денег на продукты у нее не было, и она попросила лавочника о помощи. – А что у тебя есть? – спросил он. – Муж мой погиб на войне, – ответила женщина. – Мне нечего предложить, кроме одной лишь молитвы. В те годы мой друг не отличался особенной сентиментальностью. Оно и понятно, ведь магазин – это не ночлежка! – Пиши свою молитву, – буркнул он, и принялся обслуживать очередного покупателя. К его удивлению, женщина достала из кармана аккуратно сложенный листок бумаги, бережно развернула его и протянула через прилавок: – Вот она. Я записала ее вчера ночью. Дочке нездор